Я буду всегда с тобой: сталкинг. Почему мужчины преследуют женщин, а женщины преследуют мужчин (и как от этого защититься)

За тобой — хоть на край света, или как Джоди Фостер пришлось менять места жительства

Однажды Джон Хинкли-младший посмотрит фильм «Таксист» с Джоди Фостер. После этого он напишет ей с сотню любовных писем, в которых будет признаваться в нежных чувствах, сначала робко, а потом все настойчивее прося Фостер выйти за него замуж. Затем он начнет колесить за ней по стране, повторяя маршрут ее гастролей и съемок. Еще чуть позже — в 1981 году он выпустит шесть пуль в президента США Рональда Рейгана — только так, чтобы вся страна и Фостер обратили на него внимание. В апреле этого года в префектуре Нара арестовали японку Канако Ониси за преследование полицейского, который ранее задержал ее за домогательство — уже к другому мужчине. 40-летний женатый полицейский начал получать письма, в которых кто-то признавался ему во влюбленности и желании «стать частью твоего косэки» (так в Японии называют официальную книгу семейного реестра). Отправителем оказалась Ониси, которую несколькими месяцами ранее задержал именно этот офицер. Это факт: преследователями, или как их с недавних пор называют сталкерами, почти всегда оказываются мужчины, но, как видим, бывают и исключения.

Сталкеры — новые криперы

Сталкинг — относительно недавний термин, но давнее явление. Преступников с поведенческими шаблонами сталкера в английском языке раньше называли «криперами» (производное от глагола to creep — подкрадываться), а их появление в криминальной хронике относится к XVII веку. По одной из версий, слово «сталкинг» впервые появилось в романе 1968 года «Маленький городок в Германии» английского писателя и мастера шпионского триллера Джона Ле Карре. В тексте есть сюжетная линия о женщине, которая начала замечать изменения в поведении ее коллеги после того, как она отвергла его ухаживания: мужчина появлялся на вечеринках, куда ее приглашали, околачивался возле ее дома, а еще тайно читал ее офисную почту, чтобы знать о ее передвижении. В книге Ле Карре все разрешится классическим поворотом винта — герой окажется шпионом, но, тем не менее, именно в этом романе, как предполагают, впервые появляется слово «сталкинг». В юридическое и законодательное поля термин попал в начале 1980-х, а окончательно стало повсеместным в 1990-х. В записях судебных слушаний штата Массачусетс слова «сталкинг» и «сталкер» появилось в 1982 году, а первый закон о тюремном наказании за сталкинг приняли в 1991 году в штате Калифорния.

Сталкинг-профайл

8% женщин и 2% мужчин в США заявляют, что были преследуемы поклонниками/цами. Соответственно: 1 006 970 женщин и 370 990 мужчин каждый год провожает до дома любопытная пара глаз. Упомянутый случай покушения Хинкли на Рейгана — скорее исключение: сталкерами редко оказываются убийцы. Психотерапевты утверждают, что в большинстве своем сталкеров тяжело назвать и эротоманами. Они фетишисты, объективаторы. Схема увлечения жертвой преследования подобна механизму культивизации селебрити: для поклонников, скажем, Моника Беллуччи становится глянцевым разворотом, картинкой, привлекательным маркетинговым образом: культивировать ее — значит, культивировать не личность, а объект желания. Если очень просто: влюбившийся в Беллуччи человек из Аризоны почти ничего не знает о ней как о личности — но ему этого достаточно. Точно так же со сталкерами: в большинстве случаев преследователь обладает минимумом информации об объекте «любви». В силу различных причин он думает, что влюбляется, и не желает мириться с правдивыми особенностями человека, его нежеланием быть вместе, главное — с его границами. Впрочем, очень часто сталкерами могут стать и бывшие партнеры (все же знающие многое). По мнению антрополога Хелен Харрис, сталкерам свойственны следующие признаки любовных переживаний: 1) желание быть вместе; 2) идеализация возлюбленного; 3) фокусировка на одном человеке; 4) постоянные мысли о нем; 5) эмоциональная зависимость; 6) изменение жизненных приоритетов. Пункты 2–5, по сути, очерчивают грани одной проблемы — культивизации, наделения звездным статусом объекта желания. «Объект» — продуктивное слово еще и потому, что сталкер, по сути, не желает знать о своем предмете любви больше, чем он уже знает (вернее, представляет, что знает): в его голове складывается идеальная, подходящая под его стандарты картинка, которой этот человек на самом деле может не соответствовать вовсе. При этом, во многих случаях сталкер — гиперчувствительный человек, очень остро или даже психопатично воспринимающий

По мнению антрополога Хелен Харрис, сталкерам свойственны следующие признаки любовных переживаний: 1) желание быть вместе; 2) идеализация возлюбленного; 3) фокусировка на одном человеке; 4) постоянные мысли о нем; 5) эмоциональная зависимость; 6) изменение жизненных приоритетов. Пункты 2–5, по сути, очерчивают грани одной проблемы – культивизации, наделения звездным статусом объекта желания. «Объект» – продуктивное слово еще и потому, что преследователь, по сути, не желает знать о своем предмете любви больше, чем он уже знает (вернее, представляет, что знает): в его голове складывается идеальная, подходящая под его стандарты картинка, которой этот человек на самом деле может не соответствовать вовсе.

Британский судебный психиатр Дэвид Грубин говорит, что преследователи — более искусные преступники со средним или высоким IQ, которые знают, как долго «оставаться в игре» и не быть замеченными ни властями, ни своей жертвой. Грубин делит их на три типа:

• «аналоговые» сталкеры, преследующие жертв в реальной жизни;

• киберсталкеры, коммуницирующие с жертвой посредством соцсетей, а также взламывающие их аккаунты;

• наиболее редкий вид — сталкеры, способные на реальные угрозы и расправу.

Первые — наиболее незамысловатые, но не менее жуткие: они действительно ходят по пятам, узнают домашний и рабочий адреса, места жительства близких, могут подкладывать под дверь мягкую игрушку или что-то, скажем так, неприемлемого характера. Второй тип — куда изощреннее. Есть пример: в 2015 году англичанин Митчелл Ллойд, недавно расставшийся со своей девушкой, начал получать сообщения от офицера Роберта Хэя. Хэй сообщил, что бывшая девушка парня Лорен Аддерли ввязалась в сложную криминальную схему, поэтому тот должен содействовать расследованию. Офицер Хэй просил Митчелла не выходить из дома в определенные дни, установил комендантский час и просил докладывать о его любых контактах. Ллойд прожил в таком, близком к изоляции режиме два года, пока реальные следователи не установили, что офицера Хэя не существует, а за всем стоит сама Аддерли, таким образом срывающая бывшему свидания. За это ей дали восемь месяцев режима.

С последним, агрессивным типом сталкера — человеком, способным причинить реальный физический вред — сугубо в законодательном смысле легче всего расправиться. Дело в том, что в США сталкинг считается преступлением с 1990-х годов, Европа и Британия принял схожие законодательные меры всего на несколько лет позже. В России случай, подобный кейсу Аддерли-Ллойда, тяжело подвести под законодательную базу. Иными словами, если вам пишут навязчивые признания в любви или каким-то образом манипулируют, это не считается преступлением. Когда любовные письма сменяются посланиями с угрозой — вот тогда да, тогда обидчик может понести наказание. Именно таким — пишущим угрозы (и часто способным на их воплощение) — и является представитель последнего типажа. Самый известный случай — агрессивный сталкинг певицы Бьорк дезинфектором уругвайского происхождения Рикардо Лопесом. Лопес — затворник, выходивший из дома только за продуктами и на работу — вел 803-страничный дневник и о выдуманных взаимоотношениях с певицей, которой увлекся в 1993 году. С тех пор он следил за ее выступлениями и интервью, а узнав о ее отношениях с британским певцом Голди, изготовил бомбу, которую отправил международной почтой в лондонскую резиденцию Бьорк (к счастью, бомба так и не дошла до адресата и была обезврежена).

В США киберпреследования (даже те, что обходятся без угроз) являются уголовно наказуемыми — вероятно, из-за распространенности сталкинга в интернете. Согласно данным исследовательского центра Пью — независимой институции, проводящей контент-анализ, социологические опросы и демографические исследования — примерно четыре из десяти американцев подвергались сталкингу или харассменту в интернете. В 2006 году Конгресс внес правки в закон о насилии против женщина, которые рассматривают киберсталкинг как преступление. Тем не менее, в половине штатов Америки киберсталкинг все еще не криминализирован и находится в серой зоне юридического поля.