«Столик на одного, пожалуйста»: как ХХI век превратил любовь в отношения

Последние пять — семь лет так называемые социологи чувств пишут о том, что из повседневного вокабуляра выжигают напалмом слова «любовь» и «любимый/ая», которые сменились на отдающие корпоративно-рыночной логикой понятия «отношений» и «партнера»; или о том, что дейтинг-приложения вроде Tinder и Badoo превратили человеческие взаимосвязи в экономику, а культуру свиданий — в механизированную экскурсию по супермаркету: любой ряд в любой секции — кого хочешь выбирай.

«Проект» — модное, опять же наделенное карьерными и экономическими коннотациями слово, которым сейчас часто обозначают человеческие взаимосвязи (будем называть их так, чтобы не говорить «отношения»). Социолог и эссеист Полина Аронсон в книге «Любовь: сделай сам. Как мы стали менеджерами своих чувств» пишет, что священные догмы неолиберализма (постоянный креативный и экономический рост, самосовершенствование, эффективность работника и все те вещи, о которых принято говорить на любом собеседовании) стали просачиваться в межличностные, самые интимные плоскости человеческой жизни.

Сейчас времяпрепровождение со второй половинкой должно быть продуктивным, насыщенным процессом, в котором оба «партнера» должны соответствовать статусу друг друга, смотреть в одном направлении и дополнять интеллектуальный опыт друг друга, при этом чаще всего важным пунктом значится графа «В случае чего никто никому ничего не должен». Проектность таких соприкосновений очень напоминает бизнес-концепцию или контент-план, где обе стороны пытаются извлечь максимальную выгоду, а выбор партнера напоминает будни HR-сотрудника: мы перестали руководствоваться чувствами при выборе другого, а скорее сопоставляем сильные стороны и скиллы кандидата согласно своим требованиям. Подобно неолиберальной, неустойчивой и ликвидной, экономике, чувства превращаются в то, что социологи называют событийными отношениями — антагонист производительных отношений (то есть долгоиграющих), предусматривающий частые и короткие «проекты», — совсем как современные рабочие процессы. Вместе с тем поколение миллениалов все чаще предпочитает расставлять личные границы: своего рода рабочие часы, когда можно взаимодействовать с партнером, а когда его лучше не отвлекать. Кроме того, они предпочитают жить рядом, но не вместе, чтобы никто не мог посягнуть на стены нашего бастиона одиночества. Совсем скоро возможны резервации в духе «Столик на одного, пожалуйста». По мнению Аронсон, все эти процессы изолировали каждого задолго до принудительной самоизоляции карантинного периода.

Социолог Уильям Редди ввел термины «эмоциональный режим» и «эмотивы». Последнее означает меняющиеся в зависимости от исторической эпохи ритуалы знакомства, культуру ухаживания и проявления чувств. Эмоциональный режим — по сути, совокупность эмотивов. В XXI веке он пропитан экономическими практиками: краткосрочность «проекта», оптимизация партнера, выбор, напоминающий кастинг, опять же неолиберальное «Никто никому ничего не должен», напоминающее формально не оформленные рабочие отношения.

Ева Иллуз называет современную метаморфозу чувств (точнее, то, что от них осталось) эмоциональным капитализмом. Именно потому, что чувства и эмоции стали товаром, услугой, приложением; что-то глубоко человеческое коммодифицируется и уходит в пакет из супермаркета. Самый логичный пример — дейтинг-приложения. Можно долго и красноречиво рассказывать о том, как бесчеловечна механика свайпа, конвейерность ленты парней и девушек и отношения, помещенные под витрину объективации. Но есть более двусмысленный аспект: пользуясь Tinder, многие замечают странное ощущение свободы. Это вообще характерно для капиталистической эпохи, где под свободой понимают совсем отличное понятие множественности выбора. Огромность выбора вовсе не означает свободу, а лишь запутанность этим самым выбором.

Такие приложения не помогают учиться чувственности и развитию эмпатии из-за одного только устройства: они похожи на серийный конвейер, в то время как человек — не предназначенный для этого хрупкий материал. Взять бытовой уровень: наверняка вы слышали от друзей и знакомых сетования о том, что после мэтча в Tinder кто-то отменил свидание за десять минут до назначенного времени, кто-то пришел на полчаса и ушел или вовсе после пары сообщений стух. В том числе и эта деградация контактов и общения составляет, по мнению Евы Иллуз, так называемое общество негативных социальных отношений. Если чуть проще — общество, где эмоциональная изоляция стала нормой задолго до карантина.